Паразиты - Страница 36

Уихара вскарабкался по склону, который начинался сразу же за плакатом. Когда он наконец достиг вершины холма, его взору открылась потрясающая картина. Парк лежал перед ним как на ладони. Лучи заходящего солнца золотили верхушки деревьев. Уихара это казалось настоящим чудом. Он ощутил легкое головокружение. Ему показалось, что он слышит музыку — такая обычно звучит в фильме с хорошим концом. Никогда еще его взор не охватывал такого пространства. По берегам проток, на склонах холмов повсюду виднелись многочисленные туристы и просто гуляющие. То тут, то там пестрели накидки, плащи, покрывала, скатерти… На сочной зелени газонов живописно выделялись красные, желтые и голубые палатки. Развернувшись, Уихара увидел опушку леса, который тянулся вдаль, насколько хватало глаз. Судя по всему, там и располагалось здание деревообрабатывающей мастерской.

Уихара двинулся в том направлении и скоро пропал среди разноцветных покрывал и палаток. Какой-то мужчина бросал своему сыну лет семи-восьми летающую тарелку. Рядом сидела женщина и собирала в пучок волосы на затылке. Даже издали было видно, как по ее лицу стекают капельки пота. Ребенок был одет в джинсовый костюмчик. Он отчаянно пытался схватить брошенную отцом тарелку, но каждый раз промахивался.

На красном покрывале чинно сидело целое семейство — отец, мать и сынок, — они по очереди гладили крупную длинношерстную собаку. Собака повизгивала и бросалась то к одному, то к другому. Когда она опускала голову, становился виден ее светящийся ошейник.

Напротив отдыхала другая компания. Несколько человек сидели кружком на голубом покрывале и, судя по всему, играли в слова. В середине круга помещался ведущий с покрасневшим от напряжения лицом. Размахивая жестянкой с пивом, он громким голосом выкрикивал названия растений и цветов. Но иногда он ошибался и называл какую-нибудь рыбу, и тогда вся компания разражалась громоподобным хохотом. При взгляде на этих весельчаков создавалось впечатление, что они делают это специально, чтобы привлечь к себе внимание. Уихара как раз проходил мимо, и очередной взрыв смеха заставил его подпрыгнуть от неожиданности. Ему показалось, что эта шумная компания увеличивается в объеме, словно воздушный шар. Во всяком случае, эти ребята были единственными, кто выбивался из общей гармонии.

Чуть поодаль гоняли мяч отец и сын. На мужчине была серая спортивная куртка, а мальчишка облачился в короткие штаны и ярко-красный пуловер. На мяче красовалась какая-то надпись по-английски. Когда мяч катился, она превращалась в круг, и прочитать что-нибудь было невозможно. Игроки так увлеклись, что не заметили, как мячик попал прямо в группу девушек, сидевших друг напротив друга. Барышни слушали музыку — у каждой из них был плеер с наушниками — и чуть заметно подергивались в такт мелодии. Четыре девицы были одеты в одинаковые джинсы, но в руках держали четыре разные банки с газировкой.

Мяч докатился до женщины с собачкой. Английские буквы на нем, казалось, налезали одна на другую. Женщина взяла собачку на руки и почесала ее за ушком. Сзади раздавался хохот веселой компании.

Солнце стояло уже довольно низко, и его косые лучи окрашивали траву и людей в оранжевый цвет. Уихара заметил, что в парке много собак. Их хозяева собирались в центральной его части и сбивались в небольшие группки. Среди них выделялся человек в голубой блузе — вероятно, профессиональный дрессировщик. Поверх одежды он натянул что-то типа халата из какого-то пористого материала. Дрессировщик повернулся к Уихара в профиль и что-то сказал — во рту сверкнул частокол золотых зубов.

Там и сям носились дети с палками и отломанными ветками. Они так орали и визжали, что начинало казаться, будто парк ходит ходуном. Уихара едва успел увернуться от одного из этих маленьких бандитов, как в тот же момент у него в рюкзаке зазвонил мобильник. «Киё!» — услышал он голос матери и тотчас же отключил телефон. «Значит, в парке мобильник ловит, — подумал он. — Это хорошо, ведь все равно придется связываться с „Интер-Био"». Конечно, аккумуляторы подсядут, но это ничего—в Токио полно мест, где можно зарядиться. Однажды в общественном туалете парка Дзито, что в квартале Сибуйя, он видел бомжа, который брился электрической бритвой. Так что это не проблема…

Хохот и крики за спиной становились все тише и тише. Веселая компания превратилась в маленькое пестрое пятнышко. Уихара миновал детскую площадку и устремился в глубь парка. Кое-где еще слышалась человеческая речь, резвились собаки. Казалось, что парк разделен невидимыми глазу линиями на клеточки, на которых в определенном порядке были расставлены фигурки людей. Даже животные выглядели как-то безвольно. Их движения казались механическими, как у радиоуправляемых роботов. На лицах гуляющих застыло одно и то же выражение, улыбки были будто нарисованными.

У самого леса Уихара увидел ряды скамеек и сцену, представлявшую собой грубо сколоченный помост. У него возникло ощущение, будто она излучает какое-то мощное поле, на манер магнитного. На краю сцены в полном одиночестве сидел юноша с длинными волосами и пел, аккомпанируя себе на гитаре. Его голос то резал слух, то пропадал совсем. Как Уихара ни напрягался, он не различил ничего, кроме слов «ты» и «я». Неподалеку от гитариста расположилась компания. Ревел примус, и к небу поднималась тонкая струйка дыма. Изо рта одной девицы торчала сосиска — при этом барышня умудрялась поддерживать светскую беседу. Ей равнодушно внимали, лениво жуя сосиски и запивая пивом. Разговор шел о работе, сотрудниках и тому подобном.